В первой части:
1. Казахстан;
2. Иордания;
3. США.
Казахстан: своя тусовка, хукап и охрана с Алматы-1
Мы договорились увидеться с Алмасом и Кайратом (реальные имена изменены) в одном из кафе города. Сели в отдаленный угол, заказали ташкентский чай и начали разговор.
Это было мое первое интервью на тему гей-клубов, поэтому сразу в лоб я задала первый вопрос.
Чем казахстанские гей-клубы отличаются от зарубежных?
Кайрат: Клубы в Алматы довольно странные. Например, Queer. Там играет исключительно русская попса, никто ни с кем не знакомится и не ведет себя доброжелательно.
Если подумать, это везде так.
В Китае, например, к тебе подойдут познакомиться, только если ты яро танцуешь, или совсем пьяный, или надел какие-то павлиньи перья на себя.
Вот в Тайланде люди реально подходят, общаются с тобой.
Был я и в корейских клубах. Там, если ты подойдешь и сделаешь комплимент, тебе скорее всего скажут "Хе-хе, спасибо!" – и до свидания.
Но вот в барах для натуралов все подходят и общаются. Недавно в одном алматинском баре незнакомая девушка вцепилась в меня и часа два не отпускала. Говорит: “О мой бог, я так давно мечтала о друге-гее!”. Вот такой экспириенс.
Ti
В гей-клубах нельзя фотографировать, поэтому будут фото ночной жизни Алматы (места, не связанные с гей-барами и ими не являющиеся).
Почему, думаете, люди не подходят знакомиться? Это этикет или страх?
Кайрат: Я не думаю, что это этикет или боязнь. Просто для девочек-натуралок мы, геи, как подружки в фильмах.
На самом деле, геи и правда лучшие друзья девочек. Во-первых, мы мужчины, в конце концов, и мы можем думать как оба пола. Во мне есть и мужская, и женская часть.
Во-вторых, мы лучше одеваемся, чем натуралы. Мы умеем краситься, укладывать волосы, говорить комплименты. Мы замечаем, что вы отбелили зубы на два тона или уложили челку не так.
Говорят, что дружба между парнем и девушкой – очень редкое явление. Я действительно приверженец этого мнения, потому что если парень и/или девушка среднестатистически привлекательны, то очень вероятно, что кто-то в кого-то влюбится. И здесь в бой вступают геи, которым априори неинтересно все это.
Алмас: Когда я пришел в алматинские клубы два-три года назад, я понял, что тут есть общины. Грубо говоря, есть 4-5 шаек, которые друг друга знают, но не общаются между собой, потому что есть понятие “мой круг”. И ты сразу понимаешь: вот это круг кайратовский, это круг другого чувака и так далее.
Когда приходит новенький, его всегда заметно. Если он пассив*, он обязательно возьмет какой-нибудь длинный коктейль или бутылку пива, и на протяжении всего вечера будет стоять, весь потерянный, с этим напитком, ждать, когда кто-то к нему подойдет.
Я сам был такого мышления, когда впервые пришел (смеется).
Кайрат: А теперь ты такой: “Бармен, дайте мне шот!”.
Алмас: Потом уже вливаешься в какую-то компанию… К нам подбежал один раз парень и говорит: “Боже мой, я вас знаю! Бага, Саша, Алмас! Можно мне в ваш круг, пожалуйста?”. Звучало так, будто каждая шайка сидит и проводит кастинг. Мы с ним заобщались, конечно, но в итоге как-то не состыковались.
Думаю, свои общины, тусовки есть в любых клубах. Но именно в тематических это выражено ярко.
Ты приходишь, и даже охранники могут тебя спросить: “Кто-то еще из ваших придет?”.
А почему так выходит, что есть "свои" круги?
Алмас: Не знаю даже. Просто вы шайка, которая приходит туда не познакомиться, а просто отдохнуть, потому что это безопасное место.
Мы можем поорать под песни ВИАгры, или кувыркаться на полу, представляя себя воггерами, типа такого.
Правда, сейчас у меня есть друзья-натуралы, которые прошарили, что некоторые девчонки ходят в гей-клуб только потому, что думают: “Я же в гей-клубе, ко мне никто не полезет”. После этого они напиваются, ищут внимания, общения.
Мои друзья-натуралы начали ходить со мной, чтобы найти себе пару на ночь. Даже мы, будучи геями, приходим в клуб одни и уходим одни. А они нет. Это ужасно!
Кайрат: Это правда, очень много девушек думает, что там к ним никто не полезет.
Алмас: Кстати, раньше, года три назад, коммьюнити было более сплоченным. Лесбиянки всегда были за нас горой. Если ты с клуба один выходишь, они всегда провожали на такси, говорили “Как доедешь – напиши”, записывали твой номер и номер машины. А сейчас они, мне кажется, стали агрессивнее. Лесбиянки общаются с охраной клуба, лишний раз боишься задеть девушку плечом. Если что, она может сказать: “Эй, Джомарт подойди, тут пи#арас о#уел”.
Это началось где-то год-полтора назад. Не знаю, может, между конкретными геями и лесбиянками произошел конфликт, а дальше это расползлось как сарафанное радио.
Раньше было дружнее. Ты мог прийти, заказать песню для того, кто тебе понравился, и человек такой: “О боже, кто это?”. А сейчас такого не дождешься.
В оправдание скажу, что гей-клубы в Алматы никогда не были в хороших местах. Раньше был бар “Сова” за Рахат Паласом. Самый лучший из всех гей-клубов. Но
когда арендодатель узнал, что это за клуб, он просто сказал: “Убирайтесь нахрен отсюда”. Чувак был религиозным, у него жена в хиджабе. Ему было плевать, что ребята платили деньги срок в срок, жалоб не было, никто не блевал, не мусорил.
Кайрат: Там был нормальный контингент, хорошая музыка, вежливые люди. А сейчас приходишь и думаешь: что я здесь забыл?..
Клубы стали открываться только в плохих районах?
Кайрат: Клубы могут открываться и в центре, но они обязательно скрыты от прохожих, где-то во дворах. Просто небезопасно, если все это будет гореть неоновыми вывесками.
А если кто-то увидит, что вы заходите туда, или узнает, что вы туда ходили, это безопасно?
Алмас: Это небезопасно. Расскажу историю.
Раньше был клуб на Сейфуллина, который маскировался под караоке-клуб. Он стоял прямо на улице. А напротив него стояла Эсперанза. Это место, где очень много кавказцев, таких альфа-самцов. И прямо напротив него, где-то в 200 метрах, гей-клуб. Туда было максимально страшно ходить.
Я был там всего два раза, и его закрыли спустя три месяца, потому что туда зашла толпа быдла.
Мой друг там был, ему подставили нож к горлу и спросили: “Ты пи#арас?”. Он говорит: “Нет, я здесь с подругой”. Его они отпустили, а остальных всех избили.
Менты закрыли глаза на это. Но самый прикол в том, что вся охрана, которая обычно выпендривается своей властью, просто исчезла, когда зашла шайка с ножами.
А как обычно охрана относится к ЛГБТ?
Алмас: Раньше охрана прикольная была. Они могли говорить: “О, Алмас, привет, как дела? Сегодня не набухаешься, на полу не будешь валяться?”. И ты такой: “Нет, не буду, я с друзьями”.
А сейчас взяли чуваков с Сайрана, с Первой Алматы – я ничего против них не имею, но блин. Ты в туалет заходишь, а они вместе с тобой.
Ты пытаешься там припудрить носик, а сзади тебя стоит этот охранник и пялится на тебя со взглядом: “Ты что, пи#арас? Уйди отсюда”. И ты реально нервничаешь, когда они рядом.
А каково отношение к транс-персонам в сообществе? Они так же воспринимаются или как-то по-другому?
Кайрат: Мне кажется, трансы чаще сталкиваются с проблемами по всему миру, не только в Казахстане. Начнем с того, что
даже в гей-сообществе, хоть мы все и такие многострадальные, все равно есть дискриминация.
Скажем, есть активы*, пассивы и универсалы*. Есть женственные и мужественные. Женственных всегда принижают. Если ты гей и феминный, то не жди особого улова. Есть еще фемшейминг*, боттомшейминг*. Активы считаются какой-то высшей кастой.
А трансы и женственные пассивы – это целый другой мир, потому что главный их “потребитель” – это бисексуалы и натуралы под прикрытием.
Алмас: Что ужасно, среди трансгендерных девчонок, которые мои знакомые, все работают в проституции.
Мы общаемся и они говорят мне: “А ты знаешь, что к нам клиенты все приходят в основном пассивы?”. Часто это женатые люди, у которых по 5-6 детей, но они хотят, чтобы им вставили.
То есть пассивы часто не могут удовлетворять свои потребности?
Кайрат: Не то чтобы не могут, просто на женственных меньше обращают внимания.
Алмас: Мне друг рассказывал, что раньше за пассивов чуть ли не дрались в клубах. Он мог прийти в клуб только с 1000 тенге на дорогу. Он никогда не тратился на алкоголь или еще что-то. А сейчас все стали более открытые, боттомшейминг потихоньку отходит, и многие начинают вести себя так, как хотят. И пассивов стало больше.
Кайрат: Не то чтобы стало больше, они открылись.
Алмас: И за счет этого они обесценились, что ли.
Кайрат: Я сам уни, и в основном пишут мне активы.
В 80-90% случаев это женатые мужчины, типа “натуралы”. Некоторые даже с детьми.
Это пи#дец, я считаю. Это либо их прикрытие, либо фетиш. Я склонен считать, что второе.
Алмас: Мой друг рассказывал, как они встретились с одним человеком, приехали к нему домой, занялись сексом. Через месяца два он опять с кем-то познакомился, они решили заняться сексом. Он приходит и видит, что-то капец знакомая хата. В итоге они заходят в спальню, а там семейное фото. Оказывается, до этого он встречался с отцом, а в этот раз с его сыном. Он не подал виду, конечно, но потом приехал ко мне с глазами навыкат и рассказал эту историю.
Вообще, как понять, что человек актив или пассив?
Кайрат: Это каждый понимает сам для себя, но иногда можно проследить по внешности, а именно по стереотипам: если мальчик женственный, манерный, жеманный, он скорее всего пассив. Но не всегда.
Из-за фем- и боттомшейминга многие стесняются быть женственными. Есть ярые активы, которые говорят, что они “никогда в жопу не раздадутся” или “не подходи к моей заднице”, а потом звонят мне такие: “Привет, подскажешь, как клизму делать?” (смеется).
Есть ли какой-то этикет ухаживаний, если тебе кто-то понравился в гей-клубе?
Кайрат: Смотря чего ты хочешь.
Если ты хочешь секса, то не обязательно ухаживать. У геев с этим легче, чем у натуралов: не нужно покупать коктейли, тянуть, говорить непрямым текстом, типа “заходи попить чай”.
Если ты хочешь отношений, то конечно, ухаживать надо.
Алмас: Чаще секс-партнеров находят через приложения для знакомств. В клубах редко говорят напрямую. Ко мне только пару раз так подходили, предлагали, и я такой: “Что ты говоришь, я не такой!” – и сваливал (смеется).
Еще вот в Казахстане есть такое понятие, что пассив должен быть “чистым”. Бритая задница, сделал клизму. А вот друзья из Европы рассказывали мне, что заграницей никто не парится о клизме. Есть статья на amanbol.kz, что они против клизмирования и спринцевания, потому что это вредит здоровью микрофлоры. Они говорят, что достаточно один раз в день всего лишь сходить в туалет. Не знаю, мне самому неприятно, поэтому я предпочитаю хорошо готовиться.
То есть, если ожидаешь секса, тебе нужно быть заранее готовым?
Алмас: Конечно, причем подготовка может занять около двух часов.
Ты готовишься, маслом натираешься, в ванне лежишь. И вот наступает секс, и ты посреди процесса думаешь: “Бл#ть, стоило ли это того?”.
Кайрат: Вот, вот! А активы даже не всегда бреются, в душ даже порой сходить не могут. Это та же проблема, что у девушек: “Во-от, мы красим ногти, укладываем волосы, стрелки рисуем, а парни что? Помылись и вышли”.
Алмас: Так что в этом плане мы понимаем натуралов.
Каково в Казахстане с хукап-культурой?*
Кайрат: Очень просто. Геи и хукап – это почти одно целое.
Алмас: В ВК до сих пор есть группы для ЛГБТ, где люди пишут объявления: рост, возраст, параметры, актив/пассив. И кого ищут.
Это безопасно?
Кайрат: В большинстве случаев безопасно, я бы сказал.
Алмас: Не знаю, для меня это страшно. Предпочитаю обращаться к знакомым, к “постоянникам”.
Кайрат: Насчет вот этих секс-сообществ. Я приезжаю в Казахстан один раз в год, летом.
До 2017 года все было хорошо: все искали отношения, знакомства, секс. А в 2018 году многие стали проститутками, прикрываясь услугами массажа. Потом в 2019 я приезжаю – все внезапно стали искать наркотики.
Теперь в гей-группах три вида записей: “я ищу секс”, “я предлагаю массаж”, и “у кого есть меф”. Они называют его “мяу”. И ты думаешь: “Блин, где все нормальные парни?”.
Алмас: Еще в мире появилось такое понятие, как химсекс – секс под наркотиками. Именно химия: мефедрон, метамфетамин, кто побогаче – кокаин какой-нибудь. Часто просто снимается коттедж, все забуриваются туда, ты платишь за вход. И есть такой коктейль, MTV называется. М – метамфетамин, которые дает само чувство эйфории, Т– трувада, это лекарство от заражения ВИЧ-инфекцией, и В – виагра, потому что часто под наркотиками не стоит член, и вот для этого добавляют ее. И вот все пьют этот шот и там начинается оргия, которая может длиться неделями. Там даже соцработники следят за ними.
Просто представь: оргия, человек 10 е#ется, и там стоит человек, который наблюдает за этим. Люди могут днями пить этот МТV, они не едят, не пьют, и зачастую даже не предохраняются. Соцработники чуть ли не силой надевают презервативы, проверяют пульс у пассивов. Вот это страшно.
В Казахстане о таких случаях именно с химкоктейлями я не слышал.
Кайрат: Меня вот так в Бишкек приглашали на оргию. Я им отказал.
Возвращаясь к гей-клубам. Какой там контингент обычно?
Алмас: Есть стереотип о гей-клубах, что там одни маскулинные мачо с голыми торсами.
Когда мои подруги заходят и видят мужчин сорокалетних с пузом, или трактористов, которые пришли пиво выпить, они офигевают.
Есть клубы, где собираются только богатые, есть те, где только другой “круг”. Это как со всеми обычными заведениями: есть Le Janbyr, а есть Late Night Show или Жесть, например. Среди гей-клубов раньше можно было выбирать: вот этот мне не нравится, сюда в принципе можно сходить, а здесь я отмечу свой день рождения. Сейчас выбирать не из чего.
Есть какие-то особенные нормы в клубах (социальные или культурные)?
Кайрат: Вроде нет.
Мне кажется, это стезя натуралов – игра в гендерные роли.
Парни – это плечи шире, пузо втянуть, девочки – попу, сиськи выставить. Девушки – сидеть гламурно у барной стойки с сигареткой и Мартини, смотреть по сторонам. А парни стоят и ведут себя как бай-казахи: кальянчик, Лонг Айленд, виски со льдом – и ждут, когда к ним подойдут. Самцы вышли на водопой. Причем эту схему я видел исключительно в Казахстане.
А в гей-клубах ты просто ведешь себя естественно.
Алмас: Единственное правило – не буянь, не разлей на кого-нибудь алкашку, и все.
Вы часто ходите в гей-клубы?
Алмас: Сейчас, если мы с друзьями будем выбирать, куда идти, гей-клуб – это последнее место, куда мы решим пойти. Для нас в кайф просто посидеть, выпить, пообщаться в какой-нибудь простой пивнушке. Мы там орем на разные темы: кто с кем спал, кто кому нравится, и всем вокруг пофиг.
Гей-клуб для нас – это место такое, добивающее. Вот вы потусили где-то, и потом ты такой: “А поехали в пи#арасник!” – и все толпой туда едут, а потом уже покушать.
Кайрат: Полностью согласен.
Иордания: "Люди чувствуют себя признанными. Это чувство сродни эйфории"
Быть лесбиянкой в Иордании чуть легче, чем геем, например. Люди привыкли видеть девочек очень близкими друг другу. Когда вы обнимаетесь, держитесь за руки, они думают, что вы просто лучшие подружки. Но геям куда сложнее скрыть ориентацию.
Во-первых, по внешности. Раньше члены ЛГБТ носили джинсы с разрезами, чтобы дать друг другу знать о своей ориентации. Но когда натуралы тоже начали так делать, мы стали придумывать другие вещи
А еще ты можешь спросить девушку, слушает ли она Girl in Red (“Девушку в красном”), и если она ответит “Да”, при этом мило улыбнувшись, значит, она лесбиянка. Потому что это популярная среди лесбиянок исполнительница.
Лесбиянки, как правило, делятся на “буч*” и “фэм*”. Большинство буч носит короткие волосы, скинни-джинсы, джинсовые жилеты, в общем, небинарную или маскулинную одежду. Есть и “классические” фэм-лесбиянки, которых легко принять за натуралок.
Часто девушка может быть буч, но будет одеваться как фэм, потому что быть фэм в Иордании легче.
К сожалению, многие родители все еще назначают брак своим дочкам, и если она хочет угодить им, она выходит замуж. Но, насколько я знаю, для лесбиянок возраст – просто цифра. Мы хотим наслаждаться жизнью и быть собой.
У нас нет гей-клубов как таковых. Есть один бар, который облюбовало наше коммьюнити, называется books@cafe. Это милое местечко, где первый этаж заполнен книгами, как библиотека, и там в то же время находится кафе. Но на 2-м этаже есть большой патио с баром, там-то все и происходит. Люди идут туда выпить и отдохнуть с друзьями, они могут быть собой, и их не выгонят. Это отличное место, чтобы найти таких же, как и ты.
Кроме того, у нас время от времени проводятся ЛГБТ-вечеринки. Этот опыт всегда особенный, потому что в Иордании ценность каждого такого ивента высока.
На таких вечеринках всем рады. Главное – соблюдай самые базовые правила: не раскрывай никого, даже если знаешь их ориентацию, создавай безопасную среду для всех вокруг и не лезь в чужую жизнь. Ничего сложного.
Одно из моих любимых занятий – это наблюдать, что пьют люди. Обычно, если они пьют крепкие напитки или пиво – они активы. Стереотип, конечно, но часто он работает.
Я, к сожалению, не хожу в клубы, потому что считаюсь несовершеннолетней. Только это меня останавливает.
Что мне нравится, так это то, что несмотря на отсутствие клубов и прочих “удобств” для ЛГБТ, тот факт, что мы можем хоть что-то себе позволить – это большой прогресс. Люди становятся образованнее, толерантнее (хоть я и ненавижу это слово). Людям более пофиг на нас в хорошем смысле слова. Они начинают понимать, что мы тоже люди и заслуживаем прав.
Еще мне нравится, что, когда ты идешь в ЛГБТ-френдли место, безопасность, которую ты чувствуешь, просто фантастичная. Ты можешь носить, что хочешь, общаться, с кем нравится, и так далее, без необходимости оглядываться.
Люди чувствуют себя признанными в такие моменты. Это чувство для нас сродни эйфории.
Я 7 лет живу в Нью-Йорке. До этого три года жила в Алматы, а школу и университет я заканчивала в Астане. Я была в гей-клубах этих трех городов, а еще Москвы и Питера.
Атмосфера ЛГБТ-клубов в постсоветских странах имеет много схожего, так скажем, общий вайб внутренней зажатости. Да и контингент сильно отличается от тех, кто ходит в гей-клубы Америки.
В "наших" странах туда приходят, чтобы найти "таких же, как ты сам/а". Это единственное место, где ЛГБТ чувствуют себя более или менее свободно, и ты можешь открыто познакомиться с людьми своей ориентации.
В Америке же, напротив, нет необходимости искать такие места: ты можешь сказать почти любому, что ты лесбиянка, и никто не будет тебя осуждать.
В Казахстане не сильно дружат геи и лесбиянки, а о трансгендерах я вообще молчу. Можно встретить гомо- и трансфобию от своего же коммьюнити. В США же больше присутствует политкорректность, толерантность и забота о чувствах других. Хотя я не исключаю и того факта, что многие приезжие иммигранты не меняются.
Если сравнивать с обычными клубами, то да, большинству геев вообще ок познакомиться в Гриндере, сходить на одно свидание, заняться сексом и забыть друг друга.
Не знаю, у меня не было никаких правил. Знаю, что в Казахстане парням сложнее, их могут избить за "пи#орский" вид. Я сняла серию документальных фильмов, и в одной части героем был гей по имени Артем. Его брата убили какие-то гопники в Калининграде, потому что решили, что если два парня идут вместе ночью, значит, они геи. Это страшно.
Цисгетеро приходят в гей-клубы по разным причинам: за компанию с друзьями, ради интереса, ну или потому что латентные – причин может быть множество. Не все могут признаться даже самому себе, "Мне нравится человек моего же пола". В наших странах очень много внутренней гомофобии*.
Что касается активов и пассивов, мне кажется, это уже совсем неактуальная тема. По крайней мере в США я очень редко встречаю тех, кто "только так". Раздражает, когда некоторые необразованные люди спрашивают: "Кто из вас мальчик?”. Ну серьезно, неужели надо обязательно быть мальчиком, чтобы быть с девочкой.
Хотя в Казахстане любят дайков*, томбоев*. Думаю, они пользуются большей популярностью в тех же клубах.
В Казахстане, как и в России, очень любят гетеронормативные правила, наверное, поэтому работает стигма – фэмки, дайки, бучи.
Тут, в Штатах, все совсем по-другому. Сначала ты учишься принимать себя, перестаешь стесняться своей ориентации, потом случается каминг-аут. И да, тебе уже не хочется держаться за какие-то ярлыки.
Мне кажется, я поэтому и начала снимать документальное кино, с настоящими героями и историями. Многие не знают ничего об ЛГБТ и никогда не встречали таких людей. Именно для них я и создала свой проект "Love is Love", который можно посмотреть у меня в инстаграме.
Видимость важна. Года три назад я была бы не готова к такой открытости, к интервью, а сейчас мне хочется говорить об этом!
.jpg "IMG_0571 (1).jpg")
